ВВЕДЕНИЕ в ГЕРМАНИШЕ ХАЙЛЬКУНДЕ®
доктора медицины Рика Герда Хамера
Рельсы
- дополнительные аспекты конфликта в связи с DHS
В биологии господствуют законы, которые мы, так как мы привыкли думать «психологически», уже не в состоянии понять, и, тем не менее, если мы научимся снова думать биологически, сможем понять очень хорошо. Этот биологический тип мышления приносит нам и понимание конфликтных рельсов.
Мы, современные люди, с испорченным нашей цивилизацией мышлением, воспринимаем эти рельсы как что-то «болезненное», мы говорим об аллергии, с которой надо обязательно бороться.
Мы говорим о сенном насморке, астме, нейродермите, псориазе и т.д. и обозначаем этим без разбора различные конфликты в совершенно различных фазах вместе с их физическими симптомами. Таким образом, образовался порядочный хаос, в который мы здесь хотим внести ясность.
Раньше в Германише Хайлькунде мы рассматривали рельсы как очень интересные, также и немаловажные, но не центральные процессы. Это основательно изменилось с тех пор, как мы распознали, какую элементарно центральную функцию имеет DHS.
Когда индивид посредством DHS претерпевает биологический конфликт, то появляется энграмма не только самого конфликта, но и определённых сопровождающих обстоятельств. Индивид запоминает не только мельчайшие детали в момент DHS, как при снимке со вспышкой, но и ощущения любых видов - звуки, запахи, вкусовые ощущения. Это могут также быть люди, животные, места или определённые цвета, или шорохи. И он сохраняет эти энграммы (записи) практически на всю жизнь. Если какое-либо из таких энграммированных обстоятельств когда-либо позднее повторится, то и сам конфликт может повториться - и мы имеем так называемый рецидив.
Это означает, что кроме фактического DHS-рельса, есть и т. наз. сопутствующие рельсы, то есть сопутствующие обстоятельства существенного характера, которые запомнились индивиду в момент DHS. Важно знать, что с такого сопутствующего рельса всегда можно съехать на главный рельс. Отсюда и название – рельсы.
Пример: молодая женщина претерпела конфликт заботы матери о ребёнке с раком молочной железы из-за амниоцентеза, который проводился для доказательства отцовства. Она ужасно испугалась, что посредством этого вмешательства ребёнку был нанесён вред. В последующем весь процесс на установление отцовства протекал на этом наезженном рельсе, хотя ребёнок уже давным давно родился и был совершенно здоров. Каждый раз, когда она получала письмо от адвоката или из суда, она снова оказывалась на рельсе и рак молочной железы рос дальше.
Итак, DHS охватывает не только остродраматичный конфликтный шок, застающий нас врасплох, но также и содержание конфликта, которое детерминирует локализацию Очага Хамера (HH) в головном мозге и локализацию рака, некроза или выпадения функции в органе тела. Но, как это видно, в секунду DHS случается ещё больше: в эту секунду закладываются рельсы, которые в последующем всегда сопровождают, или иначе, на которых поезд в последующем то и дело снова едет.
Другой пример: раньше первая любовь почти всегда происходила на сеновале. Часто при этом первом интимном акте любви возникали сложности или маленькие катастрофы. Если такая катастрофа становилась DHS, то в большинстве случаев запах сена записывался в качестве «рельса» в конфликтный комплекс. И каждый раз, когда пострадавший позднее унюхивал запах сена, даже без того, чтобы об этом думать, он возвращался на «рельс». В большинстве случаев это был биологический конфликт «вони» (т. е. ситуация так не нравилась, что воспринималась как «вонючая»).
При рецидивах, которые мы обозначаем аллергией, и которую мы можем протестировать пластырями, у пациента в pcl-фазах появлялся тогда регулярно его «сенной насморк». Этот сенной насморк (без сена) в pcl-фазе пациент заработал бы, естественно, и тогда, если бы он с той же или другой женщиной тем же образом пережил бы похожую катастрофу при интимном акте.
Но эта катастрофа на сеновале совсем необязательно была «катастрофой» и совсем необязательно была DHS для обоих партнёров, зачастую это касалось только одного из них.
Кстати при сенном насморке (который является фазой исцеления после короткого конфликтного рецидива) также совсем необязательно наличие пыльцы сена, достаточно того, что мы, скажем по телевизору, видим сенокос, это будет иметь тот же эффект. Итак, если, допустим, партнёрша тогда испытала также сексуальный конфликт, то она может (при сопутствующем рельсе «сено») снова одновременно претерпеть конфликтный рецидив сексуального конфликта с ульцерацией шейки матки.
Итак, если она, ничего не подозревая, во время сенокоса поехала в отпуск в деревню, то она удивляется, почему не пришли месячные (правша без противозачаточных таблеток). И хотя конфликтный рецидив в большинстве случаев очень быстро решается, как только она снова приезжает домой и не видит или не обоняет больше сенокоса, но горе ей, если она в это время случайно пойдёт к гинекологу, который установит у неё начинающуюся «карциному» шейки матки (в действительности ульцерацию шейки матки).
Сопутствующие рельсы, если они лежат в ревирных реле, могут во время конфликтной активности также менять своё качество, если, скажем, изменяется гормональный статус (операция, менопауза и т.д.).
Особенность здесь (что в природных условиях нам должно особенно помогать), что мы не только с каждого «рецидива на главном рельсовом пути» естественно незамедлительно можем оказаться и на каждом отдельном или даже всех «сопутствующих рельсовых путях», но и наоборот, с сопутствующего рельса мы можем съехать и на главный рельс, а также и на другие или даже все сопутствующие рельсы.
Конечно же, все сопутствующие рельсы имеют также соответствующий самостоятельный конфликтный аспект, свои Очаги Хамера в головном мозге и соответствующие изменения в органе тела. Рельсы - это всегда дополнительные аспекты конфликта в связи с DHS, т.е. обстоятельства, которые были ассоциированы в секунду DHS. Но только сам пациент может нам поведать, как он ощутил свой конфликт именно в секунду DHS.
Итак, после нахождения DHS со всеми сопутствующими рельсами, которые тогда, в секунду DHS, тоже среагировали, пациенту нужно всё терпеливо объяснить, чтобы в будущем он не впадал в панику, а встречал их с улыбкой, несмотря на отсюда вытекающее знание, что конфликт он ещё окончательно не разрешил.
Рельсы в Германише Хайлькунде означают, что пациент - безразлично человек или животное - претерпевший один раз биологический конфликт, очень легко снова попадает на рельс, если происходит рецидив. Рецидив при этом может даже состоять только лишь из одной компоненты конфликта. Этого уже достаточно, чтобы вызвать полный конфликтный рецидив. Такие конфликтные рецидивы протекают мимо нашего интеллектуального понимания. Мы можем только интуитивно их распознать и затем избегать.
То, что мы люди делаем правильно возможно лишь в третий раз (научен горьким опытом), животное делает правильно сразу же после первого раза, инстинктивно!
Пример: 2 боксёра (собаки) должны были коротко подождать своего хозяина в машине при наполовину спущенном оконном стекле. Они ещё никогда не выпрыгивали из окна, но в этот раз мимо пробегал особенно нагло тявкающий сородич, которого нужно было незамедлительно прогнать. 4-летний кобель элегантно выпрыгивает из полуоткрытого окна пикапа. Самка, которая старше его на 6 лет, захотела повторить. Но старая дама застревает из-за её несколько более толстой талии, переворачивается и падает на свою собачью попу. При этой акции у неё произошёл перелом таза, из-за которого она страдала целых три месяца. С тех пор её невозможно было заманить в пикап ничем, даже самыми вкусными кусочками. Она подходила к двери, но затем решительно поворачивала обратно: «Хозяин, хотя я очень хочу сосиску, но в пикап я больше никогда не залезу, потому что из него можно выпасть... »
Мы должны иметь перед глазами тот факт, что всё это не помехи, как мы раньше понимали аллергии, а настоящие памятки, которые должны обращать внимание организма на тип когда-то пережитой катастрофы! И если раньше всегда речь шла об удалении мешающих симптомов с помощью каких-либо уловок, сейчас эти симптомы в большинстве случаев не так сильно мешают, так как мы научились их подразделять.
В Германише Хайлькунде мы научились ещё больше отдавать должное рельсам или т. наз. «аллергиям» с тех пор, как мы узнали 5-й Биологический Закон Природы. Потому что рельсы, которые нам подчас мешали, нас злили или даже были препятствием чему-либо, и которые мы поэтому в ортодоксальной медицине невежественным образом лечили, терапировали и считали нужным с ними бороться, в принципе являются целесообразными биологическими предупредительными сигналами: осторожно, в такой ситуации ты уже однажды претерпел DHS.
И в то же время в будущем ни в коем случае нельзя открывать «охоту на рельсы», так как это может посеять в пациенте сомнения, пока он ещё не совсем крепко знает Германише Хайлькунде, и что всё это всего лишь памятки - и здесь нет даже следа злокачественности. Рельсы не имеют ничего общего и с психологией, а являются чистой биологией, как психически, так и церебрально, а также в равной степени и органически. И - с ними можно даже дожить до старости и быть счастливым.
Признаю, объяснить это зачастую совсем не просто, особенно пациентам, которые не хотят или не могут понять Германише Хайлькунде, подчас - это напрасный труд. Поэтому мы должны познакомиться с совершенно новым измерением мышления, чем-то вроде интуитивного биологического постижения.
Биологические конфликты возвращают нас в суровую действительность, в особенности животных. Но в принципе и для нас, людей, с биологической точки зрения всё всегда крутится вокруг жизни и смерти!